Богословие для малолеток: не мышонок, не лягушка, а неведома...

Post factum I части

Ирина Оренина

(с) Aeterna

Материал подготовлен 29 ноября 2002 г.

На сайте программы «Свобода слова» появилась публикация расшифровки видеозаписи последнего сюжета, который рассматривался мною в I части «Богословия для малолеток…». Я сравнила официальную версию с моей (напомню, я делала конспект вручную) и в целом осталась удовлетворена результатом моей работы. Лажи у меня почти не было. Тем не менее, я при цитировании допустила несколько фактических ошибок. Они не искажают общую семантику, однако обвинений в некорректности я не хочу, поэтому скажу о них здесь. В то же время при прочтении расшифровки записи я обнаружила пару моментов, которые не успела отследить во время просмотра передачи. О них я хочу поговорить отдельно. Итак,

…Григорий Остер не упоминал о мировых религиях, как это показалось мне, он сказал: «три в наших стране основополагающих религии»… хотя, на мой взгляд, буддизм был исключен из этого списка абсолютно необоснованно, да и само выражение «основополагающая религия» мне не вполне поянтно.

Кроме того (в отношении выступления Остера же), у меня в конспекте было записано: «ребенку говорят, что есть секс». В расшифровке видеозаписи, представленной на «Свободе слова» цитата выглядит так: «70 лет советской власти довели нас до того, что детям маленьким на одном и том же уровне молчат про секс и не сообщают ребенку о том, что у него есть душа». Действительно, при просмотре программы я восприняла фразу как антитезу, каковой она на самом деле не являлась. Приношу в связи с этим Григорию Бенционовичу свои извинения.

…Кураев… что характерно… заявил: «…нам, православной церкви две тысячи лет». Г-н кандидат философских наук, мне все-таки безумно хочется выяснить, откуда Вы берете тот дикий бред, который озвучиваете впоследствии перед широкой аудиторией? Православие как конфессия выделилась отнюдь не две тысячи лет назад, и Вам это должно быть прекрасно известно. До раскола христианская церковь была едина, и говорить о той церкви, которая была едина, как о православной, просто фактически невозможно.

…Я лично несколько перепутала моменты упоминания сопредседателем совета муфтиев России Ашировым «чеченского вопроса» и примеров из его практики. Думаю, что это никоим образом не влияет на разбор полетов в целом.

…Н.Л.Львова, которая сообщила о том, что «мы водим детей в музеи и они не понимают картин, они не понимают икон тем более» и бодро разместила истоки православия в России, действительно отрекомендовала себя как человек, имеющий отношение к педагогике: «Много лет я работала в школах разных: и светских, и православных школах».

…Никита Михалков в дискуссии, если так можно выразиться, с Юрием Афанасьевым не говорил: «А чего вы так перепугались-то?!» Он сказал: «Разговор идет о том – ведь понимаете, как мы испугались – а разговор идет о православной культуре». В сущности, семантика одна и та же, но на всякий случай признаю, что в формулировках я напутала.

…Юрий Афанасьев привел следующую цитату из «Основ социальной концепции РПЦ»: «Однако нельзя вовсе исключить возможность такого духовного возрождения общества, когда религиозная, более высокая форма государственного устроения станет естественной».

…Савик Шустер поставил вопрос заключительной части программы не «Как вы относитесь к факультативному изучению православной культуры?», а «…факультативный курс православной культуры в школах по согласованию с родителями, но за счет бюджета. Пусть он будет региональный, федеральный – не важно… за счет… всех налогоплательщиков России. Итак, согласны или не согласны?»

ДОПОЛНЕНИЯ К I ЧАСТИ «БОГОСЛОВИЯ ДЛЯ МАЛОЛЕТОК»

«Кураев: Это ложь! Это просто ложь. В Законе о свободе совести совершенно четко говорится: государство оказывает поддержку религиозным организациям при осуществлении ими культурно-просветительской деятельности, имеющей широкое общественное значение.

Волин: Никто не возражает. Не в рамках государственной школы.

Кураев: В рамках. В законе, в законе есть статья, которая регулирует, как именно и на каком основании в государственную школу может войти представитель религиозной организации. Есть это в законе! Почему вы так выборочно цитируете законодательство? Вы профессионально некомпетентны.

Шустер: Отец Андрей, секундочку. Так как мы никто не проверим, то есть мы либо верим вам, либо…

Кураев: Почему? Господин Пчелинцев знает закон наизусть.

Шустер: Пожалуйста, скажите нам.

Пчелинцев: Я не согласен с отцом Андреем. Извините, вы обвинили сейчас господина Волина в некомпетентности. Статья пятая Федерального закона о свободе совести и религиозных объединениях гласит следующее, что может преподаваться в школах, в государственных школах…

Кураев: Волин сказал: не может. Волин не сделал этих оговорок, это шарлатанство.

Пчелинцев: Вы хотите процитировать? Давайте дословно процитируете.

Остер: Я хоть сижу и на этой стороне, в данном случае процитирую то, что, скорее всего, будет в пользу той стороны. Пункт 4-й статьи 5 Федерального закона о свободе совести и религиозных объединениях, ясно сказано: «По просьбе родителей или лиц их заменяющих, с согласия детей, обучающихся в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, администрации указанных учреждений по согласованию с соответствующими органами местного самоуправления предоставляют религиозным организациям возможность обучать детей религии вне рамок образовательной программы».

Кураев: Господин Волин усыновил всех детей России и от имени всех родителей заявляет: не надо преподавать.

Волин: Значит, еще раз. Мы исходим из того, что в рамках общего школьного курса преподавания религии быть не может.

Кураев: Что значит «общий школьный курс»? Такого понятия нет в законе.

Волин: Как это нет? Мы говорим про обязательный школьный курс.

Кураев: А мы говорим про факультатив, тот, который вводится по просьбам родителей. Об этом факультативе я говорю».

Этот диспут надо прокомментировать. Выражения «в рамках государственной школы» и «обязательный школьный курс» являются синонимами. По определению. Таким образом, Закон «О свободе совести…», который на практике можно трактовать как угодно, юридически запрещает ту «культурно-просветительскую деятельность» (это цитата, я лично не могу назвать преподавание православия просвещением), которую имел в виду дьякон Кураев, в рамках государственной школы. Так как государственная школа – это курс, который утверждается Госстандартом. Все остальное находится вне границ государственного образования, что и записано в законе: «вне рамок образовательной программы». Таким образом, Кураев не прав, апеллируя к закону. А Волин, напротив, прав. Более того, согласно этому же самому закону, государство не имеет право разрабатывать Госстандарт по православию, что и подтвердил на днях думский Комитет по образованию и науке, по мнению которого освоение основ православия не может быть составной частью государственного стандарта общего образования и финансироваться на бюджетной основе. Именно поэтому, в частности, Комитет решил считать недопустимым включение учебного предмета «Православная культура» в качестве компонента государственного стандарта общего образования и его введение в базисный учебный план для обязательного изучения учащимися госдуарственных и муниципальных школ (см. 5баллов.ру). А письмо министра образования Филиппова с приложением в виде программы курса «Православная культура» не имеет никакой законной, юридической силы. Поэтому на местах его могут смело использовать в отсутствие всем нам хорошо известной принадлежности, заворачиваемой обыкновенно в рулон. Другое дело, что едва ли именно на местах посмеют воспротивиться Самому Министру. Это уже, кстати, к вопросу о наших чиновниках.

Таким образом, мне снова хотелось бы восстановить справедливость, но уже иного плана. Алексея Волина невозможно назвать некомпетентным на том основании, что он считает de jure недопустимым преподавание православия в рамках государственной школы. С другой стороны, как я уже говорила в первой части своей работы, я просто не отследила того момента, с которого началась вся эта катавасия: мне очень некстати позвонили, и я застала только самое начало и самый конец дискуссии. Между тем именно этот пункт является одним из самых принципиальных в вопросах о школе и церкви, так как именно этой статьей закона размахивают попы и именно ею спекулируют при каждом удобном случае. Поэтому здесь я считаю необходимым еще раз подчеркнуть: не имеет права церковь лезть в государственную школьную программу. Даже в соответствии с тем законом, о котором иначе, как «бессовестный», не скажешь. И соответственно: Кураев еще раз убедительно доказал, что он не столько философ, сколько демагог. И как демагог он очень удачно ушел от поражения следующим образом (учитесь, пока жив Кураев):

1. Постулируется А (здесь – возможность преподавания православия как стандартизированного государством предмета. Волин: «Не в рамках государственной школы». Кураев: «В рамках».);

2. Акцентируется внимание на некомпетентности оппонента и его «шарлатанстве»;

3. Язвительно акцентируется внимание на В (здесь – возможность факультативного преподавания: «Господин Волин усыновил всех детей России…»);

4. Завязывается терминологический спор, априори бессмысленный («Что значит «общий школьный курс»?»);

5. Торжественно утверждается В и делается важный вид, что именно об этом речь и велась (Волин: «Мы говорим про обязательный школьный курс». Кураев: «А мы говорим про факультатив…»).

«…Вот это меня несколько напрягло, потому что худшее, к чему привело – это к революции. Но тысячу лет до этого была великая культура, великий язык, великая нация и, что самое главное, которая имела возможность и силу всегда уважать других. Я боюсь не разных религий, а объединения безбожников. Вот это самое страшное».

Да, тут надо отдельно сказать… Во-первых, рабам всегда страшно видеть свободных людей, и никакого Никиты-пророка… ой, что это я говорю?.. в общем, Америку Никита Сергеевич определенно не открыл. Во-вторых, сейчас очень много спекуляций на теме времен советской власти. Как правило, ее любят сравнивать с предыдущим периодом истории России, в котором у нас имелись «великая культура, великий язык и великая нация». При этом очень часто бравируют своими знаниями культуры и языка… и истории еще до кучи – это в самом запущенном случае. В связи с этим у меня есть несколько вопросов ко всем любителям подобных демаршей:

«Как известно, а может быть, и не известно читателю, в настоящее время […указать период] телесные наказания при волостных правлениях не только не умаляются в своих размерах, но, напротив, с каждым годом возрастают… Дранье на волостных судах… проходит без малейшего внимания, а дранье – непомерное… Я сам был свидетелем летом […года], когда драли по тридцать человек в день… Суд постановляет решения тут же, на улице, словесно, а «писать» будут после. Писарь тут же. Вы представьте себе эту картину. Вдруг в полдень влетают в село три тройки с колокольчиками: на одной – становой, на другой – старшина с писарем, на третьей – шесть человек судей… Въезжает эта кавалькада, и начинается немедленно ругань, слышатся крики: «Розог!»… «Деньги подавай, каналья!»… «Я тебе поговорю, замажу рот!»

«Бедные девочки-сиротки, бесприютные и по-прежнему одинокие в этом неласковом мире, продрогшие и мокрые до нитки, они, сидя под раскидистой елью, жадно доедали остатки пасхального кулича, которым угостил их накануне нежданный попутчик, добрейший Фока Фомич, и который, к несчастью, не мог насытить обеих».

1. Когда и кем был подписан декрет о новом правописании, сделавший письменный русский язык проще и приятнее?

2. Какие положения содержались в декрете?

Для любителей апеллировать к «Постановлению орфографической подкомиссии» 1912 года: она не получили государственного утверждения.

3. Что потребовалось сделать для того, чтобы стало возможным de facto воплотить положения декрета в жизнь?

В […году] последовало распоряжение попечителя […название учебного округа] А.Л.Апухтина о преподавании на русском языке в […название учебного заведения] даже курса […название курса].

Вопрос № 4 (блиц-блок для любителей православной духовности и РПЦ как хранителя этой духовности).

1. Кому принадлежит фраза: «В монастыри постригаются не ради спасения души, а покоя ради телесного, чтобы всегда бражничать»? К кому она была обращена?

2. Что послужило преподобным Ефросию и Иосифу Волоцкому поводом к запрету допуска в монастыри подростков мужского пола?

3. Почему группа доходных строений возле Сенной площади в Петербурге (так называемое «чрево Петербурга») на местном жаргоне носила название «Вяземская лавра»? Какими ассоциативными связями пользовалось простонародье, выбирая название для этого злачного места?

И, чтобы более не возвращаться к вопросу о монастырях как хранителях благочестия и святости, привожу письмо бывшей монахини, Н.А.Девяткиной, опубликованное на радио «Свобода» 11 сентября 1998 года:

«Насельницы дерутся, наносят друг другу приличные травмы – бьют ногами в живот, ломают ребра. Да и сама матушка руки распускает, стараясь оцарапать лицо. Грязь, вши, чесотка, туберкулез, у начальства – вооруженная личная охрана, собака-людоед, слежка, доносы, пресмыкательство, всеобщая озлобленность, психические расстройства. Одна инокиня учила меня духовной жизни. Говорила: сначала надо дойти до наивысшей точки озлобления, а потом идти к добродетелям. Не случайно, мол, все инокини такие раздражительные, все монахи злые. Если вас борет блудная страсть, учат здесь, то отдайтесь ей и познайте всю сладость греха до самых содомских, а потом боритесь. Когда один батюшка из Оптиной посоветовал это одной насельнице, которая пожаловалась ему на блудную страсть, причем, объяснил все в подробностях, она была в шоке. Мне долго пришлось приводить ее в чувство. Сразу после этого она покинула монастырь, потеряв веру в Бога. Образы Христа и Его Матери подменяют образами духовника и игуменьи. Однажды у меня состоялся разговор с батюшкой, быстро восшедшим по карьерной лестнице. «Правда, правда! – сказал он. – Какую тебе правду надо? Нет ее, вся на небо ушла».

Тех, кого история Нины Девяткиной интересует в деталях, отправляю к статье Ивана Иванова «Монастырский беспредел», а в дополнение к этому отдельно рекомендую материал Татьяны Кузнецовой «Обратная сторона религии». Это все к вопросу о русской духовности, генератором которой является духовенство, в котором наиболее почитаемо иночество. Такие, вот, у нас иноки в духовности продвинутые. Ближе к богу, товарищи, правильной дорогой идете.

«…прежде чем ввести этот курс, мы провели анкетирование среди родителей и детей, и 92%, подавляющее большинство сказали: мы – за, мы хотим, чтобы наши дети знали основы православной культуры».

Я уже упоминала об этом в первой части своей работы, но здесь делаю на этом особый акцент, а почему – будет видно уже в ходе анализа внедрения ОПК в Ногинске, об этом читайте II часть «Богословия для малолеток…», а здесь мне более сказать нечего.

«Я не понимаю, почему в программе ни разу не прозвучала следующая мысль. В нашей стране, у нашего народа никогда не было единой культуры. Их было две: одна – это культура простонародья, и вторая – культура знати. И в связи с этим о каком вообще возрождении ведется речь? Что именно возрождаем-то? Если речь идет о народных традициях, то прежде всего надо говорить о том, что одной из особенностей нашего менталитета является стремление к повиновению. Сравните: во Франции с XI века рабства как феномена личной зависимости крестьян не существовало. Уже при Филиппе IV (а это XIII век) крестьянин имел право пожаловаться королю на своего помещика. Рабством в Европе называли экономическую зависимость, когда человек попросту не мог уйти от своего клочка земли, потому что вынужден был кормиться, а вовсе не потому, что его принуждали к этому законодательно. Все, что требовалось для обретения экономической свободы – это развитие городов. А у нас до 1861 года людей в карты проигрывали. Хочу привести пример из воспоминаний одного народника (помните, да, было такое «хождение в народ»?). Некто выловил крестьянина и начал объяснять ему, что тот живет плохо, что его положение унизительно, что он раб и влачит рабское существование, что надо освобождаться и так далее, и так далее. Что сделал крестьянин? Он сел на коня и поскакал от этого народника, как от чумы. Народник скакал следом и на ходу увещевал его, а тот отбрыкивался. Вот это – наше сознание, это то, что является для русского простонародья нормой и культурой. С другой стороны, иностранец, побывавший в России и видевший своими глазами Эрмитаж и дворцы Петергофа, писал своему приятелю о том, что, дескать, да, Петергоф действительно ничем не уступает Версалю, ничем не отличается от него... за исключением одной маленькой детали: при строительстве Версаля использовался наемный труд, то есть такой, который оплачивается. Тысячи людей, участвовавшие в создании Версаля - архитекторы, строители, дизайнеры, ткачи, ювелиры и так далее - все они работали добровольно и получили за свою работу деньги. А вот наши памятники архитектуры возводились рабским трудом, и люди, которые создавали эти шедевры, не получили ни гроша. А так - никаких отличий.

Кроме того, удивительно вот что. Очень много мы говорим о том, что злые-нехорошие большевики виноваты в развале Российской империи. Но представьте себе: революция! Не восстание, не бунт. Да для революции миллионы людей нужны! А ведь если разобраться, идеологов-то по пальцам можно пересчитать. Так неужели их стали бы слушать, если бы то, о чем они говорили, и то, что они делали, не соответствовало ожиданиям народа? Это народ делал революцию, а вовсе не те, кого сейчас клеймят на каждом перекрестке. Никогда идеология не будет успешна, если ее не поддержит народ. Следовательно: кого, во-первых, клеймим, и какую, во-вторых, культуру мы собрались возрождать?».

Часть I ... Часть II Приложение

Последнее обновление: 8 января 2003 г.

(c) Aeterna schisma@narod.ru